luckyed

Неожиданное продолжение "птичьей" темы...
Наслаждаясь японскими гравюрами в Хайфском музее Тикотин, вдруг увидел её.
И не мог оторваться. Ходил кругами. Любовался более яркими и знаменитыми соседками по музейной стене и возвращался к ней.

Мне кажется, в этой небольшой скромной гравюре сконцентрировалась суть японского искусства, его парадоксальность, неуловимая ускользающая красота, покоряющая линией, иероглифом, тремя короткими строками хайку...

Слева подпись. Японский художник Судзуки Харунобу. Признанный мастер живописи укиё-э, первооткрыватель цветной гравюры. Подробное длинное название: "Работница чайного дома Осен с молодым человеком и девочкой выпускают птиц из клетки в синтоистском храме в Касамари."

Большинство птиц ещё в клетке. Одна в небе, но трое смотрят не на неё. Куда? В гравюрном облаке небрежными иероглифами выписана танка. Она-то и пытается передать непередаваемое.

Сказал очень по европейски. Ничего она не пытается передать.
Танка существует сама по себе в пространстве гравюры. С дождём, ветром, солнцем. Глотком воздуха, а не поучением.

Какая печаль!

Улетели, исчезли

Бесследно птицы.

Остались иллюзии

В опустевших небесах.

Взгляд за пределы, уход в иное пространство, воображаемый и реальный одновременно. Гравюра со стихами создана 45-летним Судзуки Харунобу за год до смерти в 1769-ом году.

Тщетно искал перевод танки на русский язык. Перевёл сам по английскому подстрочнику. На этом бы и остановился, пожалуй.

Но провидение подбросило новое искушение. Поиск по ключевым словам (birds, disappear и т.д) выдал стихи Фернандо Пессоа. Португальский писатель, авангардист. Прожил всего на год дольше Харунобу. Один из лучших европейских поэтов 20-го века. Создатель порядка 20-ти "гетеронимов" - авторов своих книг (точное их число неизвестно). Это не просто псевдонимы. У каждого своя биография, внешность, стиль, литературное направление. Первый из них, Алберту Каэйру, в 1914-ом году написал цикл из 49-ти стихотворений "Хранитель стад".

Сорок третье стихотворение... Те же птицы, упорхнувшие из японской клетки, через полтора века пролетают над головой другого поэта в иной стране. Печаль иллюзорна, вневременна и с местом не связана. Вот, что написал Пессоа-Каэйру, глядя им вслед. Перевод мой.

Лучше уж птицей парить, не оставляя следов,

Чем, за собой наследив, тварью земною брести.

Птица исчезнет, взлетев, как и положено ей.

Твари земные уйдут, и никому не нужны

Ни сами они, ни следы.

Память подводит Природу,

Что было Природой вчера, то не Природа уже.

Прошлое - пустота, знаки памяти не видны.

Птица, лети, улетай; научи меня исчезать!

Сходство очевидно, а вот отличия... Прекрасные стихи 20-го века многословнее. Исчезла тончайшая недосказанность, невидимое названо и обозначено.

И ещё! Осен с друзьями ничего не просят у улетевших птиц. Просто глядят на плывущие в небе иллюзии. А герой Пессоа (или сам автор) обращается к ним с просьбой.

Что можно добавить? Век прошёл. Наше время ещё прагматичней.

Интересно, над чьей головой пролетят эти птицы через сотни лет? И какие чувства и желания вызовут, кроме иллюзорной печали?